Судьба по имени Зоя. Мистика, фантастика, криминал - Аркадий Видинеев

– Это за мной. Мне пора, – сказала гостья и попрощалась.

Майя Леонидовна открыла дверь, ласково выпуская малышку, но едва та вышла, в двери возникли два мужских силуэта. Майя Леонидовна пришла в сильнейшее замешательство: к ней мужчины, а она не одета! Однако ее замешательство вскоре сменилось иными, не менее сильными чувствами. Теперь уже ее сердце затрепетало от страха: она узнала этих мужчин. Весь город знал их в лицо. Они называли себя «сотрудниками Службы дипломатических миссий». В народе их называли «костоломами», «отморозками», «вышибателями долгов». Эти подонки олицетворяли собой жестокую и кровавую банду, наводящую ужас на весь город.

– Куда милиция смотрит!? – воровато оглядываясь, тихо (чтобы не услышали бандиты!) шипели «правдоискатели».

– Неужели не найдется хотя бы один потерпевший и пара свидетелей, которые осмелятся дать изобличающие показания, чтобы мы смогли привлечь этих негодяев к ответственности? – сокрушались на своих оперативках и межведомственных совещаниях работники правоохранительных органов города и района.

– Догадываетесь, кто нас прислал? – ласково спросил один из мужчин.

Рокочущие звуки его негромкого голоса сдерживали такую таящуюся в них мощь, что сердце Майи Леонидовны зашлось от ужаса. Она вся окаменела. Ее мысли застыли. Она не могла пошевелить ни мозгами, ни языком, ни телом. Дно ее мгновенно опустошившихся глаз подернулось белым инеем. Нижняя челюсть отвисла.

– Ау-у! – окликнул ее будто из бесконечной дали все тот же мужчина и, пытаясь вывести из шока, ласково потрепал по щеке.

От этого его прикосновения сердце Майи Леонидовны оборвалось и кануло в бездонную пропасть. Теряя сознание, она повалилась на пол.

Очнулась Майя Леонидовна от острого запаха нашатыря. Она обнаружила себя лежащей на диване в своей гостиной. Возле нее на стульях сидели с совершенно невозмутимыми лицами ее визитеры.

– Ну что, продолжим общение? – спросил тот, кто изначально взял на себя инициативу.

– Итак, мы к Вам от…

И он назвал имя и фамилию.

– Не может этого быть! – обрела вдруг дар речи Майя Леонидовна, – Она же моя лучшая подруга!!

– Уже нет, – возразил ее собеседник. – Она вычеркнула Вас из всех списков своих подруг, начиная от самых лучших и кончая самыми ненавистными. Теперь Вы в списке ее самых ненавистных врагов, давайте вспомним, сколько Вы ей должны?

– Три тысячи баксов, – ответила Майя Леонидовна.

– А с процентами? – переспросил собеседник.

– Три с половиной тысячи, – неохотно выдавила из себя Майя Леонидовна, и в ее глазах мелькнули скупость, злость и решимость не расставаться с деньгами. Однако в то же мгновенье все эти захлестнувшие ее эмоции улетучились от увесистой оплеухи.

– Ты у меня глазками не сверкай. Я этого не люблю, – предупредил мужчина, легко перейдя на «ты».

Через несколько минут мужчины ушли, унося с собой семь тысяч долларов США: три с половиной тысячи – в погашение долга и процентов, столько же – на оплату их «дипломатических услуг».

*

На пустыре возле автобусной остановки стоит ларек с пивом и прохладительными напитками. Посетителей мало: до пяти часов вечера в этом городе лучше отдыхать, сидя дома. Южное солнце загоняет людей под крышу не хуже проливного дождя. Двое таксистов заходят за ларек и выводят оттуда как из небытия очумелого вида мужчину.

– Ну, как, оклемался? – спрашивает мужчину один из таксистов.

Тот, подняв на него мутный взгляд, снова роняет голову. Ясно, что он не понял заданного вопроса. И ясно, почему: его голова и рубашка перепачканы запекшейся кровью, лицо распухло от ссадин и синяков, изодранная в клочья одежда едва прикрывает растерзанное тело.

– В больницу тебя нельзя, – говорит один из таксистов, – Лишний шум поднимется. Ни к чему это. Ты где живешь? Мы домой тебя отвезем.

– Ты что, не видишь, что с ним эти уроды сделали? Он же ничего не соображает, – ответил за мужчину второй таксист, – Ко мне его давай. На дачу. Там буду его выхаживать. Вы нас только из «черной кассы» немножечко поддержите. У меня ведь, сам знаешь, что жена, что теща: за каждую копейку со света сживут.

– Да это у нас у всех, у семейных. А за деньги из «черненькой» не сомневайся. Сегодня же после смены на дачу к тебе завезу.

Мужчину погрузили в такси и увезли.

Пострадал мужчина за свою несговорчивость в виде маленькой (пробной) хитринки. Он приехал в этот город издалека. Поступил на работу к частнику таксовать на его «Газели». Новые друзья-водители объяснили, сколько ему предстоит отстегивать «крышевателям» на воровской общак. Перед началом его первого рабочего дня к нему подходили два крепких парня. Ласково спросили, знаком ли он с порядками в их городе? Но бес попутал! И утаил-то он вчера немного. Теперь – проблемы. Больше таких проблем ему уже не захочется.

Таксисты, рыночные торговцы, предприниматели, проститутки и прочие, и прочие, и прочие: все работали на воровской общак. Некоторые из них пытались найти какой-нибудь выход, уклониться от этого. Но находили только проблемы: одних обнаруживали избитыми до бессознательного состояния, других – мертвыми.

Глава первая. Страх

Дикий ужас рванул ее из глубокого сна. Сознание разлетелось осколками. Сердце бешено колотилось, подпрыгивая к горлу. Еще несколько ударов и оно разорвется. Только бы не это! Она напряженно затаилась, прислушиваясь к биению сердца и страшась, что оно не выдержит.

Удар! Удар! Удар!

Когда сердце несколько успокоилось, она медленно расслабилась.

Жива? Жива!

Осколки сознания замедлили свой центробежный разлет и плавно легли на обратный курс, собираясь в единое целое. Первым впечатлением извне в него ворвался резкий требовательный звук. Это он так напугал ее во сне и заставил проснуться! На прикроватной тумбочке беснуется телефон. Звонок междугородный. Часы-будильник рядом с телефоном показывают «04.04». Ночь!

Трубка в руке. В трубке сочный жизнерадостный баритон:

– Ланочка! Кисонька! Ты что, спишь? Звоню, звоню, а ты трубку не поднимаешь…

Из протокола допроса свидетеля Косталевской Светланы Ивановны, 25.12. 1960 года рождения, русской, незамужней, работающей генеральным директором ООО «Алена»:

«… 10 июня 2000 года, примерно в 04.00, мне на квартирный телефон позвонил предприниматель из г. Хабаровска, Никифоров Сергей Николаевич, мой бывший муж. Предложил принять участие в крупной торгово-закупочной сделке. Пообещал высокую прибыль. Я ответила, что ни слышать, ни видеть его не желаю. Запретила ему беспокоить меня звонками и пытаться встретиться со мной. Мои слова на него не подействовали. Он всегда изводил меня своей назойливостью. Ему нравится злить меня, И в этот раз он сказал, что скоро заявится в гости. На меня это очень подействовало».

Да. Тогда на нее это очень сильно подействовало. Чтобы это понять, нужно бы знать такое, о чем Светлана не была готова рассказывать следователю прокуратуры. Она старалась забыть свою короткую семейную жизнь с Никифоровым, стереть из памяти все, что связано с этим гнусным, отвратительным животным. В сексуальности Никифорова был пунктик. Первый раз он отважился проявить его лишь на третий месяц после свадьбы. Он предложил ей выпить за ужином. Светлана отказалась, но Сергей не привык отступать от задуманного. Пил один. К концу ужина напился до безобразия, перестал соображать, молол какую-то околесицу. Потом стал проявлять агрессивность, цепляться к каждому ее слову, провоцируя ссору. Светлана ушла из-за стола, постелила себе отдельно в гостиной на диване и вскоре уснула. Проснулась она оттого, что начала задыхаться. Не сразу сообразила, в чем дело, а, сообразив, испугалась: Сергей молча, грубо и жестко овладевал ее телом.

Еще за некоторое время до этого в нем стало обнажаться множество отталкивающих черт, но такого скотства Светлана от него не ожидала. Он мучил ее всю ночь. Уже вполне отрезвев, он продолжал насиловать ее всеми способами. Ей казалось, что тому кошмару не будет конца. Под утро Сергей уснул у нее на спине, не извлекая своей плоти. В это время в своей спальне проснулась и стала звать Светлану Аленка, ее дочь от первого брака. Когда она встала к дочери, проснулся и Сергей.

Боясь травмировать очень ранимую психику дочери, Светлана старалась держаться перед ней как ни в чем ни бывало. Получился обычный семейный завтрак с ее подбадривающими улыбками своей дочурке, которая почувствовала неладное и явно испытывала смятение.

После ухода Аленки в школу, у Светланы с Сергеем произошло очень бурное объяснение.

Какой же она была дурой! О чем может договориться овечка с волком? Проявившийся пунктик стал у Сергея правилом, а ее дочь дубинкой в его руках. Отпускать Светлану от себя он не собирался. Сергей караулил ее с маниакальным упорством и шантажировал тем, что он может испортить жизнь ее дочери. Сергея ничуть не смущала запредельная низменность его шантажной угрозы. Он высмотрел в поведении Светланы то, как трепетно она оберегает от их новых отношений свою дочь, как боится потревожить ее ночной сон криком или стоном, когда она, терзаемая насильником, корчится от болей и страхов. И он сделал ее своей безропотной жертвой.